Исходное время: октябрь, 2016.

Международная организация уголовной полиции, в миру более известная как Интерпол, не зря славится своей успешностью: объединить деятельность правоохранительных служб более 150 стран задача не из простых, но до определённого момента ей удавалось с этим эффективно справляться. А затем грянула информационная революция, мир познал интернет, теории заговоров пополнились аксиомами о слежке правительства за своими гражданами, сотовая связь стала не только способом общения, но и передачи секретной или опасной информации, а по оптоволокну порой происходила утечка данных, жизненно важных для целых государств. Интерпол начал сдавать позиции, и когда 11 сентября 2001 Башни-близнецы пали, действующий в то время генеральный секретарь Интерпола, Рональд Ноубл, внес предложение от Штатов - интегрировать в работу Интепола устройство, которое бы позволило собирать данные с сотовых телефонов, камер наблюдения, банковских счетов и других источников и носителей информации, анализировать и выявлять: представляет ли человек угрозу национальной безопасности какой-либо из стран. Подобная инициатива вызвала резкую критику со стороны коллег Ноубла, и он поспешил отозвать свое предложение.

О рискованном и амбициозном проекте Ноубла вспомнили, когда Дэвид Спеддинг, бывший глава МИ6, поднял в который раз вопрос о создании Агентства на неофициальном собрании ООН в том же году. Ноубл под шумок сумел убедить нескольких заинтересованных лиц в релевантности своего спорного предложения, получил бюджет, одобрение и поддержку, что позволило ему найти как исполнителей, так и тех, кто взялся охранять тайну создания устройства. Исполнителей было всего семь - гениальнейшие люди, лучшие в своём деле. Однако по независящим от Ноубла, Спеддинга, бывшего в курсе создания, и прочих официальных лиц причинам до конца проекта дожило всего трое. Устройство было передано в штаб Интерпола, Лион, Франция, а после было перемещено в более защищённое место, расположение которого было строго засекречено.

Устройство, прозванное Машиной, снабжало Интерпол идентификационными номерами, присвоенными каждому человеку на планете, имеющему документы - реальные или фальшивые. Агенты Интерпола собирали данные, задерживали или устраняли цели в зависимости от уровня опасности. С каждым годом количество угроз росло в геометрической прогрессии, из-за чего складывалось ощущение роста деятельности неких тайных организованных сил, о которых ни одна из разведок мира не была в курсе. Любая попытка найти источник и причину подобной активности преступности - террористов, контрабандистов, нечистых на руку и совесть чиновников - заводила в тупик или становилась причиной смерти хороших агентов и невинных людей.

В октябре 2016 года произошло неотвратимое: череда терактов, срывы переговоров между США и Россией, США перестали контролировать инфраструктуру интернета, и многое другое. Казалось бы, обычный октябрь сложного года, но на самом деле октябрь начался с весьма неприятной ситуации: в Интерполе оказался «крот», и этот «крот» показал себя, выбравшись из глубокого внедрения. Шпион от некой организации выкрал базовый код Машины, который пострадал в ходе плана-перехвата, но всё же был передан неким третьим лицам, установить причастность которых не удалось. И пусть «крот» был пойман, в заключении не провёл и пары часов: его нашли мёртвым в собственной камере. Каким образом он умер - до сих пор не выяснилось. Единственной зацепкой была золотая монета со странным символом, найденная в личных вещах шпиона. Тщательное расследование ничего не выявило: кто бы ни был его заказчик, наниматель или начальник, подчищать следы он умел.

Интерпол официально облажался, и потому управление Машиной было отдано в руки Агентства, которому дали полный карт-бланш. Отчаяние, в котором пребывает мировое сообщество, подкрепляется перекосом в избирательной компании, проводимой кандидатами в США, терактами, проблемами как на Ближнем Востоке, так и в Центральной Европе. Словно кто-то включил рубильник на все сто процентов, и многие начинают поговаривать, что Часы Судного Дня стали ближе к Судной Полуночи ещё на тридцать секунд.